Утром 9 октября 1945 года, за день до учредительного собрания партии, Ким Ир Сен отправился на Кансонский сталелитейный завод.
Антияпонские революционеры, сопровождавшие Ким Ир Сена, радовались в надежде того, что он, возможно, в этой поездке заедет в родной дом в Мангендэ.
За окном машины мелькали заливные и суходольные поля и цепь низких сопок, которые соединялись с Мангендэ.
Ким Ир Сен с волнением глядел на родной край. Он велел остановить машину на развилке на пути в Мангендэ, вышел из машины, положил руки на пояс и сказал товарищам, глядя в сторону родного края, к которому вела дорога для телег:
- Вон там и есть Мангендэ. Хорошее местечко.
Он погрузился в воспоминание – ведь рядом родной дом, Мангендэ, который покинул в 14 лет и по которому тосковал все 20 лет антияпонской борьбы.
Антияпонские революционеры настоятельно просили, чтобы он, как ни занят, заехал в родной дом, но Ким Ир Сен позвал одного работника и попросил его:
- Зайдите в Мангендэ вместо меня. Наверное, он вам понравится. Дома будут старые прародители, передайте им мой привет и скажите, что поскольку страна освобождена, я вернусь домой через считанные дни, что в будущем их ждет светлая жизнь.
Тот работник от души повторил просьбу, чтобы он зашел в дом хотя бы на минутку.
Ким Ир Сен отказался, сказав:
- Давайте в следующий раз. Страна важнее родного дома. Отправляйтесь немедленно.
Работник с трудом покинул то место и пошел дорогой в Мангендэ.
В родом доме его ждали старые прародители и родственники, целый день оставив открытой калитку, но он не мог отложить назад столь важную задачу построения обновленной Кореи и отправился в Кансон.
С тех пор развилка на пути в Мангендэ стала историческим местом, которое передает высокий замысел Ким Ир Сена, кто до родного дома думал о революции, до родственников – о народных массах.
